Дети Империи. - Страница 38

– А если на базе нет?

– Оптовая база обычно связывается по телетайпу с фабриками, если запас выше или ниже нормы, чтобы перераспределить поставку продукции или изменить объемы выпуска. Но если вдруг так случится, что запас на базе исчерпан, с фабрики сообщат, к какому сроку они доставят на базу, а мы отложим товар и вышлем вам открытку.

– А в Бежице тоже можно так?

– Во всех районах. У нашего треста одна сеть магазинов.

«М-да, уровень сервиса тут очень даже ничего. Какой же тогда смысл сюда в магазины ездить? Может, сюда ездят действительно как в храм ?»

В конце проспекта, где должна была быть площадь Партизан, два жилых дома дугами в четверть круга, как ладонями, охватывали перекресток; с другой стороны улица была загорожена забором.

– А здесь будет центр культуры, – и Зина показала на висящий на заборе щит, где на фоне голубого неба было изображено здание из нескольких корпусов с колоннадами, соединенных полукругом. – Художественная, детская и патентно-техническая библиотека, фонотека и видеотека…

– Видеотека? – переспросил Виктор, думая, что ослышался.

– Ну да, фильмы для восьмимиллиметровых проекторов. Здесь же, в центре – историко-краеведческий музей, затем, в этом крыле – литературный и художественный музеи. Наверху в куполе – планетарий. А в центре площади будет самый большой фонтан в городе.

«Эх, не будет теперь в Брянске площади Партизан…»
20. Детство не возвращается.
Обратно они сели на трамвай на площади Культуры. Виктор под впечатлением чуть было не пошел по привычке на остановку в ту же сторону, «на десятку», ехать на Бежицу через поле.

– Вы куда? Там дальше только до завода и в депо.

Они перешли через трамвайные рельсы и стали на остановке в обратную сторону.

– Знаете, Зина, меня так потрясло это дворцовое великолепие… Да, а тут, наверное, и парки есть?

– Есть, вот, например, на Советской, возле «Динамо». Только там последние пару лет деревья сохнуть стали. Болеют, как люди, и умирают.

– А если из засохших деревьев скульптуры резать?

– А кто же будет резать?.. Слушайте, а если с модельщиками на Профинтерне я поговорю? На кафедре говорили, там некоторые увлекаются, досочки режут, отходы разные ищут… Что-нибудь сказочное, чтобы дети приходили и смотрели. Точно! И дирекция парка – она же не под отчет эти засохшие стволы сдает? Вообще, такая простая идея – как это до сих пор никто не догадался? Люди ищут негодную деревяшку, чтобы в творчестве себя выразить, а тут целые стволы пропадают! – Зина от волнения даже немного раскраснелась. – Вы не представляете, у нас в стране богатство иногда просто под ногами лежит, надо только голову к этому приложить… Идет! Вы не видите какой номер?

– Третий. Наш.

Вдоль Сталинского проспекта трамвай постепенно заполнялся пассажирами, возвращающимися в Бежицу. Виктор заметил, что, несмотря на наступление ночи, проезжая часть и тротуары были ярко освещены; на столбах висели целые гроздья осветительных плафонов, а над витринами горели длинные линии люминисцентных ламп, освещая тротуары. «Настоящий Бродвей» – подумал он. Проезжая мимо лесотехнического института, он заметил, что здание было перестроено под ампир и выкрашено в песочный цвет с белыми колоннами по фасаду, а по краю крыши курсивом лиловых газосветных трубок выведено «Бога нет».

– Интересно, а в церкви тут, наверное, никто не ходит?

– Ну почему? Ходят, и комсомольцы иногда бывают ради интереса, за это же никто ругать не будет. Главное – понимать, что это все игра, обряд, живое историческое ископаемое, вроде мамонта. Вы бы не отказались посмотреть живого мамонта?

– Нет, конечно. А что, в Брянске есть?

Зина опять заливисто рассмеялась.

– Знаете, как-то давно не попадались. Ну вот, увидели бы вы мамонта, вы бы не стали ему поклоняться? Также и церковь. Человечество выросло из детства.

Проспект кончился, и уличное освещение стало гораздо экономичнее. Зина протерла варежкой проталину на стекле.

– Звезды. Опять ночью подморозит.

– Знаете, Зина, у меня такое ощущение, что вам было уготовано судьбой штурмовать какие-то горные вершины или стать женщиной – космонавтом.

– Почему?

– Не знаю. В вас чувствуется какое-то ощущение взлета.

– В детстве я действительно мечтала стать летчицей. Полететь на Северный Полюс или вокруг Земли. Тогда об этом многие мечтали. Не получилось… Но я не жалею, и вообще, кто знает, может, в космос можно будет пассажиром летать. Или на искусственном спутнике Земли ставить какие-то биологические опыты. Как вы считаете, справлюсь?

– Несомненно. Там же невесомость, излучения… Это условия, которые просто невозможно создать на земле. У космической биологии большие перспективы.

– Тоже интересовались этим направлением?

– Так, в популярных журналах встречал.

– А как вы полагаете, жизнь во Вселенной может быть в разных формах или она, раз зародившись в одной, переносится с планеты на планету?

«Интересный разговор пошел. Хотя, насколько помню, в эти годы везде было – космос, жизнь на других планетах, братьев по разуму во Вселенной искали…»

– Ну, во всяком случае, на ближайших планетах жизни нет.

– Это с чего вы так решили?

– А я не решил. Просто мне так кажется.

– Все шутите. А может быть, среди нас ходят представители иных миров.

«Это к чему она вдруг, интересно?»

– А… а почему вы так думаете?

– А я не думаю, мне так кажется, – весело ответила Зина и улыбнулась.